Министр ЕЭК: разворачиваются боевые действия по вытеснению контрафакта

— Одной из центральных тем GMIS стала экология, в частности снижение негативного влияния промышленности на природу. Как в рамках ЕАЭС планируется решать эту проблему? Ведётся ли диалог в этом направление между участниками?

— Можно сказать, что мы планируем и хотим финансово поддержать некоторые проекты, которые имеют экологическую направленность. Но пока прямых таких инструментов у комиссии нет. Если рассмотрим перспективный проект, мы можем только выходить на президентов стран-участниц ЕАЭС, чтобы они поддержали и выделили финансирование. Но мы различными путями, опосредовано стимулируем экологическую тематику через техрегламенты, таможенные рычаги: тарифы, субсидии. То есть создаём обстановку, чтобы было более комфортно развиваться бизнесу, который имеет экологическую направленность. Мы сами живём в этой стране, и мы хотим, чтобы дети наши здесь жили и дышали чистым воздухом, ели экологически чистые продукты. Поэтому экология для нас — приоритетное направление.

— Как реализуется партнёрство членов ЕАЭС с третьими странами в связи с напряжённой политической обстановкой вокруг России? Создаются ли помехи для сотрудничества?

— Явных помех я не вижу. У нас идёт очень много переговорных треков с третьими странами о зонах свободной торговли — сейчас с Сербией, с Сингапуром, заканчиваются с Египтом, Ираном, Индией. Поэтому работы хватает. Слишком большого сопротивления нет. Несмотря на то что происходит, всё равно здравомыслящих людей очень много в мире. Все стремятся дружить, скооперироваться и делать совместные проекты.

— Как вы оцениваете итоги работы Евразийского экономического союза с момента основания?

— Союз развивается во всех направлениях. Даже если посмотреть по нашим министрам — у каждого есть свои направления, которые только расширяются. Наш союз растёт, появляется всё больше вызовов. По промышленности, по агропромышленному комплексу (АПК) уже практически закончено формирование нормативно-правовой базы. 2018–2019-е — переломные годы, мы переходим к реализации реальных, живых проектов. Мы дошли до того, что у нас есть скоординированная политика в области промышленности, в области АПК. Мы пытаемся перейти в последующий этап — это единая политика может быть с единым координационным центром. Это ещё решается, но тем не менее идём к тому, чтобы были одинаковые условия торговли, условия для произведённых товаров не только на базе техрегламентов и всего остального. В сфере АПК, допустим, сделали единые подходы по оценке производству семян. То есть это высокотехнологичный продукт, наверное как iPhone для промышленности. Не будет семян — не будет урожая.

Сергей Булкин/News.ru

То же самое делаем в животноводстве — единые требования вырабатываем к производству, племенной-селекционной работе, к генетическому материалу и единые требования, как этот материал должен перемещаться за границу. А это уже высшая лига, то есть это реально новые технологии, наука, конкурентоспособность и импортозамещение. Потому что пока мы почти всё закупаем за рубежом. Что-то закупаем внутри ЕАЭС, но полностью мы не закрываем потребности. Хотим хотя бы дойти до уровня, который было в СССР. То же самое и в промышленности: пытаемся формировать кооперационные цепочки. Делаем глобальную Евразийскую сеть промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий. Такой очень мощный девайс будет, который значительно облегчит работу мелкого и крупного бизнеса. Создан Евразийский инжиниринговый центр по станкостроению — это такой центральный орган в союзе, который будет определять всё, начиная от стратегии станкостроения, определяя, куда нам двигаться в союзе, и заканчивая какими-то реальными, живыми кооперационными проектами по созданию групп станков, определению направлений в станкостроении. Ведь станкостроение — это такая отрасль, где одно рабочее место даёт 5–6 рабочих мест в обычной промышленности. И станок — это, наверное, одно из самых высокотехнологичных оборудований: там есть и программирование, и точные какие-то манипуляции, и нанотехнологии.

— Удалось ли решить проблему с контрафактной продукцией внутри союза?

— До конца решить не удалось. Решаем эту проблему. Самое главное, что её заметили, и все начали с ней бороться. Все понимают, что проблема даже не в производителях, а в тех, кто пытается на полку выставить не то, что на самом деле под этикеткой хранится. То есть проблему увидели, и это лежит не только в плоскости производства, техрегулирования, но и в плоскости силовых структур, когда контрафактом везут какой-то товар, когда под видом сыра идёт белково-жировой концентрат, который в разы дешевле и не всегда полезен. Поэтому начинают разворачиваться боевые действия по вытеснению контрафактной продукции с полок и вообще из экономики. Чтобы сделать экономику прозрачной и понятной и чтобы потребитель был уверен, что он за свои деньги покупает всё, что хочет, и знал, что покупает: где и как произведено.

— Необходим ли новый закон или достаточно тех, что уже приняты?

— Те, что есть, 100% нужно подшлифовать. И, может быть, даже новый закон нужен будет.

— В какой сфере? Усиливающий наказание?

— Наверное, всеобъемлющий. Наказательная база, я думаю, у нас есть. Необходимо, например, чтобы, когда вы покупаете сыроподобный продукт, где часть молочного жира заменена растительным, на таком товаре было написано, что это не сыроподобный продукт, а белково-жировой концентрат. Слов «сыр» и «молоко» не должно быть в корне. И стоять такой продукт должен на отдельной полке. Чтобы человек понимал, что он покупает. Мы говорим про все страны союза, в принципе, ситуация везде одинаковая.